Поездка в Трансильванию - Страница 25

– За водой и кофе. Мне нужно все время пить кофе, когда я работаю, а внизу есть автомат, где можно сразу сделать себе эспрессо или капучино. Поэтому я спускался несколько раз.

– И никого внизу не видели?

– Видел, конечно. Один раз столкнулся с господином Сиди Какубом, который поднимался наверх, когда я спускался вниз. Еще в коридоре ходила Катиба Лахбаби. И несколько раз видел Брынкуша.

– А он что там делал?

– Не знаю. Ходил какой-то потерянный. Один раз я даже видел, как он входил в комнату госпожи Лунгул.

– Когда это было?

– Очень поздно, где-то в три часа ночи или даже в половине четвертого. Я еще удивился, что он так поздно к ней заходит. Нес в руках два стакана с кофе. Вошел без стука, как обычно входят к очень близким знакомым.

– Вы уверены, что это был господин Брынкуш?

– Конечно. Я его хорошо видел.

Дронго повернулся и быстрым шагом вышел из комнаты. Спустился по лестнице, снова прошел к номеру, где лежала убитая женщина, и услышал шум подъезжающих машин – очевидно, сотрудники полиции уже добрались. Дронго быстро вошел в комнату и направился к все еще сидевшему на стуле Брынкушу.

– Простите, господин Брынкуш. Я хотел уточнить, вы ночью сюда входили?

Он увидел, как замерла Лесия и обернулся Сиди Какуб.

– Да, – глухо ответил Брынкуш, подняв голову, – я несколько раз заходил к ней. – Он вдруг не сдержался и судорожно заплакал.

– Оставьте его, – попросила Лесия, тронув Дронго за локоть, – они любили друг друга.

В комнату уже входили сотрудники полиции.

Глава 9

Первым вошел мужчина лет сорока. Выше среднего роста, коротко подстриженные волосы, узкие плечи, глубоко посаженные глаза, острый нос, очки. За ним появился второй незнакомец, лет пятидесяти, тучный, полный, задыхающийся от быстрого шага своего напарника. За ними – еще двое сотрудников полиции в форме. Первые двое были в штатском.

– Следователь Барбуцэ, – представился высокий мужчина, – а это инспектор Мурешану. Я могу узнать ваши фамилии, господа?

– Это наши гости, – сказала Лесия, протягивая свое удостоверение, – а я – сотрудник министерства иностранных дел. Господин Брынкуш – мой коллега. Господин Сиди Какуб и господин Дронго – гости нашей конференции, оба являются экспертами по вопросам преступности.

– А остальные? – спросил следователь.

– Тоже наши гости. Сегодня днем у нас должна состояться пресс-конференция в Яссах, а завтра вы выезжаем в Трансильванию.

– Кроме вас, кто-нибудь был в гостинице? – поинтересовался Барбуцэ.

– Никого. Только дежурный.

Следователь подошел к убитой, посмотрел на пулевые ранения, показал на нее одному из сотрудников полиции:

– Пригласите вашу бригаду экспертов, пусть все осмотрят и сфотографируют. А вас, господа, прошу вместе с остальными гостями собраться в гостиной.

– Я хотел дать некоторые пояснения, – сказал Сиди Какуб, обращаясь к Лесии, чтобы она перевела его слова следователю.

– Потом я вас с удовольствием выслушаю, – ответил Барбуцэ, выслушав Лесию, – а сейчас пусть все пройдут в гостиную. Все, кроме вас, госпожа Штефанеску. Я просил бы вас остаться и дать нам необходимые пояснения.

«Он, наверное, не понял, кто именно находится перед ним», – подумал Дронго, но не стал ничего говорить. Сиди Какуб тоже не возражал. Восточные люди хорошо понимают, что терпение означает мудрость.

Все начали собираться в гостиной. Дронго уселся рядом с Брынкушем и еще раз уточнил:

– Значит, вы ночью входили в ее комнату.

– Да, – вздохнул тот, – я был у нее до трех. Потом принес кофе. Уговаривал ее не выступать завтра на пресс-конференции. Она была искренним и честным человеком, не переносила фальшь или несправедливость. Мы познакомились с ней в Давосе два года назад, когда ее пригласили там выступить. Она узнала, что мы из Румынии, и сама подошла к нам. Я был поражен ее умом, искренностью, ее взглядами. Мы были с ней достаточно близки…

– Простите, что задаю не совсем этичный вопрос. Вы были любовниками?

– Да, – ответил Брынкуш, – но мы скрывали это от всех. Меня попросили быть рядом с ней, чтобы она не сорвала нам конференцию. Но нужно было ее знать. Удержать Эужению, когда она считала свою позицию верной, практически невозможно. Иногда мне удавалось ее успокоить, иногда она срывалась.

– Почему вы не остались с ней на всю ночь?

– Я и так провел там половину ночи. Ближе к четырем мы выпили кофе, и я ушел. Мы старались не привлекать внимание людей к нашим отношениям. Это могло испортить ее имидж в глазах остальных гостей: если бы они узнали, что она близка с сотрудником румынского МИДа, возникли бы проблемы, а мы хотели этого избежать.

– Значит, в последний раз вы принесли ей кофе. А потом ушли?

– Мы выпили вместе кофе, и я унес оба стакана. Договорились, что в половине седьмого приду и разбужу ее.

– Подождите, – вспомнил Дронго, – а как вы вошли в ее номер? Разве она не закрыла дверь изнутри?

– Закрыла, я точно помню.

– А утром, когда вы пришли, дверь была не заперта, – понял Дронго, – иначе вы бы не смогли туда попасть.

– Правильно. Дверь была открыта. Я вошел и сразу увидел ее. – Он судорожно вздохнул. – Сначала даже не поверил своим глазам, подошел к ней и увидел раны на ее теле. Кажется, я заплакал. Потом пошел к дежурному и попросил вызвать полицию. Он мне не поверил, вернулся со мной посмотреть на нее и только потом побежал звонить в полицию.

– Вы тоже считаете, что это неизвестный грабитель?

– Не знаю, – признался Брынкуш, – я вообще ничего не понимаю. Кому понадобилось ее убивать? Из-за этих проклятых денег?