Поездка в Трансильванию - Страница 5

– Ничего. Просто я случайно оказался на Мадейре, когда на остров налетел тропический ураган. И мы оказались заперты в отеле, откуда нельзя было даже выйти.

– Она была вашей любовницей и вы ее бросили?

– У вас бурная фантазия, – покачал головой Дронго. – Успокойтесь и пейте свой кофе. Мы никогда не были любовниками. Просто там было много разных мужчин и женщин, в основном из Центральной Европы. Кто-то из женщин предложил игру во «французский покер»…

– Это я знаю, – улыбнулась Илона. – У нас иногда в такой играют, на раздевание до нижнего белья. Смешная игра. Она из-за этого на вас обиделась?

– Не совсем. Не забывайте, что Мадейра – всемирно известный курорт и там свои нравы. А мы играли до последнего предмета одежды, когда женщины могли оставаться топлес, без бюстгальтеров.

– Ну и что? – разочарованно протянула Илона. – Даже у нас в Румынии многие так загорают. Я тоже всегда загораю таким образом на черноморских пляжах.

– Вы – европейка, а она – из мусульманского Марокко, – напомнил Дронго. – И то, что считается приличным в Европе и Румынии, не совсем прилично или очень неприлично в Марокко. Когда началась игра, она поднялась и вышла, возмущенная подобными предложениями.

– И все? Поэтому она на вас обиделась? В жизни не поверю, она на дурочку совсем не похожа. Не вы ведь предложили эту игру, и не вы ее придумали. А она сама разве не ходила на пляжи Мадейры и не видела, как там загорают женщины?

– Видела. Она сама тоже так загорала, – вспомнил Дронго, – но играть в подобные игры не могла.

– Какая глупость! – отмахнулась Илона. – Неужели больше ничего не было?

– Почти ничего.

– Значит, что-то все-таки было, – ухватилась за его «почти» Илона. – Скажите, только откровенно. Не может быть, чтобы она так возмущалась только из-за этой игры.

– Я рассказал все как было.

– Не хотите рассказывать, – поняла Илона.

– Не хочу.

– Я так и думала. В душе вы – страстный обольститель. Человек, который так тонко чувствует настроение других людей, умеет угадывать их мысли и тайные желания, раскрывать мотивы их поступков и причины, побудившие их к преступлениям, не может не использовать свой богатый опыт для обольщения женщин. Вы же не сторонник однополой любви, каким был несчастный Марек Лихоносов, чье убийство вы так успешно раскрыли?

– Не нужно меня провоцировать. Вы прекрасно знаете, что я не являюсь последователем господина Лихоносова.

– Тогда, может, мы сразу поднимемся в ваш номер? – предложила Илона.

Дронго смутился. Когда женщина столь откровенно предлагает интимную связь, нужно либо сразу соглашаться, либо придумывать нечто правдоподобное дня отказа. А если такое предложение исходит от красивой женщины, которая к тому же вам нравится, соглашаться нужно еще быстрее. Отказ выглядит либо идиотским поступком самовлюбленного болвана, либо гордыней не очень умного человека. Илона была очень красивой женщиной. Она понравилась Дронго еще тогда, когда они познакомились в Москве. Но обстоятельства их знакомства и встречи с мужем Илоны Тудором Брескану сделали невозможной подобную интимную встречу. Он был по-своему старомоден в этих вопросах. Но как отказать женщине, чтобы не выглядеть дураком или хамом?

– Не могу, – честно признался он, – просто не могу. Хочу, но не могу. Я знаком с вашим мужем, значит, не имею на это права.

– Вы еще и моралист, – покачала головой Илона. – Если я вам скажу, что это первый случай в моей жизни, когда я сама делаю предложение, и мужчина мне отказывает, вы поверите?

– Конечно. Вы очень красивая женщина. Не думаю, что могут найтись мужчины, которые бы отказались от подобной встречи.

– Один из таких сидит напротив, – саркастически произнесла Илона.

– Я не такой, – грустно возразил он. – Я же вам объяснил. У меня есть некоторые принципы, через которые мне сложно переступать. Если бы мы с вами познакомились в другом месте и в другое время, я бы сам предложил вам подняться в мой номер. Я далеко не ангел, но и изменять собственным принципам считаю неправильным. Хотя, если честно, когда вы отсюда уйдете, я буду ужасно об этом сожалеть.

– Вы просто не можете решиться, – поняла Илона, – боитесь собственных принципов. По-моему, это глупо.

– По-моему, тоже. Если вы продолжите меня уговаривать, то через несколько минут я забуду и о собственных принципах, и о знакомстве с вашим мужем.

– Вы говорите об этом так, словно боитесь самого себя.

– Похоже, вы правы, – улыбнулся он, – немного боюсь.

– Дурацкая ситуация, – рассмеялась Илона. – Сижу и умоляю мужчину заняться со мной любовью. Это уж слишком, даже для такого уравновешенного человека, как я.

– Не нужно так говорить, иначе я сорвусь с места и побегу на седьмой этаж по лестнице.

– Зато теперь я передумала, – гордо сказала Илона. – Ваше время вышло, и я забираю свое предложение обратно. Вы слишком долго колебались – значит, должны быть наказаны. Увидимся завтра, на конференции. Кстати, она проходит в этом отеле, поэтому вам не придется далеко идти. Спасибо за кофе, мистер моралист. – Она поднялась и вышла, помахав ему кончиками пальцев на прощание.

Дронго поднялся вместе с ней, чувствуя себя полным идиотом; подозвал официантку, расписался за счет, пошел к выходу, но вдруг остановился, услышав, как его окликнули, и обернулся. На диване в холле сидел Сиди Какуб аль-Мутни. Таким было имя этого человека, которого хорошо знали и боялись в странах Магриба и на Ближнем Востоке. Он был в традиционной арабской одежде – в длинном белом одеянии и с привычным тюрбаном на голове. Неправильные черты лица, большие черные глаза, крупный нос, родинка на щеке, продолговатая голова, большие, словно расплющенные уши. Сиди Какуб был аналитиком, на счету которого немало успешно проведенных расследований. Вместе с тем в Тунисе, где он жил, его считали прорицателем и астрологом, магрибским магом и даже немного побаивались его умению предвидеть развитие ситуации и читать затаенные мысли людей. Сейчас Сиди Какуб сидел на диване, поджав под себя ноги и держа в руках четки, которые методично перебирал.